Дух В Небе
Из Rolling Stone (сентябрь 1998)
Elissa Blake
Шотландская вокалистка Garbage, Ширли Мэнсон, никогда не стеснялась высказываться относительно своего тела или убеждений. Однажды она описала ощущение пения как родственное "мочеиспусканию". Но сила исполнения означает много больше для 32-летней Ширли, чем простые телесные отправления. Внутренняя дрожь от ударов гитары на сцене - идея Мэнсон о священной общности. Разговаривая в Чикаго, где Garbage находятся на гастролях со своим вторым альбомом, "Версия 2.0", Manson, рассказывает об отсутствие своей души и силе добра и зла.
- Вы выросли в Шотландии, у вас было строгое пресвитерианское воспитание? -
Неудачным в моем духовном развитии в детстве было то, что мой отец был учителем в воскресной школе. Мы росли под сильным влиянием шотландского пресвитерианского обучения. Я ходила в церковь каждое воскресенье, и когда мне было около 12 лет, у нас с отцом произошел грандиозный спор за обеденным столом. Я кричала ему, что религия - это обман, безумие, и что я не пойду больше в церковь, это просто чушь собачья. Я перестала после этого ходить в церковь, но каждое воскресенье мы с отцом вели богословские дебаты, пока я однажды не вышла из себя и не сказала: "Как мог Иисус накормить 5000 человек, это невозможно, это чушь!" И он посмотрел на меня и рассмеялся. Он сказал: "Конечно, этого не было в буквальном смысле" и я тут же сбилась с мысли. Он сказал: "Ты должна воспринимать Библию почти как басни Эзопа, то, что обсуждается в ней, - это просто фундаментальные истины, и это не надо воспринимать буквально." И с тех пор мои взгляды на организованную религию стали более гибкими.
- Был ли ваш отец священником?
- Нет, он просто очень интересовался богословием всю жизнь и имеет очень глубокую прочную веру. Фактически он - один из очень немногих положительных образцов для подражания, имеющихся в моей жизни, чьи религиозные взгляды очень фиксированы, но также и очень либеральны и терпимы. Он начал воспитывать меня, давая представление обо всех различных видах религий. Я была очень заинтересована всеми формами духовности, но как индивидуум, я не могу связать себя с каким-нибудь отдельным направлением. Любое из них ничего не говорит мне как индивидууму. Организованная религия просто не работает по отношению ко мне.
- Ребенком были ли вы очарованы внешней красотой церкви?
- Я всегда была очень разочарована, потому что многие девочки из моего класса были католичками и при этом очень обаятельными. У них существовали всевозможные ритуалы и были четки и драгоценности, и они носили белые вуали, когда их конфирмовали. Шотландский пресвитерианизм имел очень простые основы, ничего очаровательного, и я чувствовала себя несколько обманутой. Но когда я была совсем маленькой, я была просто одурманена церковью, безусловно, я любила этот театр и была сильно увлечена всеми преданиями, которые мы учили.
- Что изменилось для Вас?
-Я очистилась от слишком многих примеров "лицемерного" спиритуализма. Я не думаю, что обращение к церкви делает вас более религиозным, я не думаю, что боязнь Бога делает вас религиозным. Я думаю, что абсолютная духовность очень глубока, очень красива и очень терпима, и она охватывает все. Духовность по своей сути очень чиста. Вера - прекрасная вещь, но все это было искажено людьми, не имеющими ни веры, ни духовности. Организованная "религия" стала очень уродливым словом к настоящему времени, к сожалению. Я думаю, если посмотреть на основу любой религии, по существу, это хорошо. Она по существу учит любви и терпимости, и это - великая вещь, но, к сожалению, в настоящее время, организованная религия прекратила поддерживать эти вещи.
- Считаете ли Вы, что Западное общество потеряло свою душу?
- Я могу говорить только за свою собственную страну, и я определяю наше существование как жизнь в безбожном обществе. Наша нация действительно не сконцентрирована на заботе о духовной стороне людей. Это примерно как часть всего того в нас, что мы забыли, и взамен сконцентрировались на деньгах и власти, и теперь приближается судный день. Люди вдруг ощущают себя лишенными истинного смысла своего существования, они смотрят в бездну, и они испуганы.
- Вы когда-либо задались вопросом: "Зачем я здесь"?
- Нет, я думаю, что я очень рано в своей жизни пришла к выводу о том, что не нужно искать ответы, потому что их просто нет. Нет никаких абсолютов. Нет ничего правильного и категоричного, и так я приняла это в очень раннем возрасте. Это штамп, но вы находитесь в небольшом путешествии, и не знаете, куда вы идете, но вы должны быть уверены, что путешествие настолько удивительно, насколько возможно.
- У Вас есть своя личная вера или нравственная система?
- Абсолютно. Мое собственное государство, я - глава моего государства, священник своей собственной церкви. В целом, у меня есть своя собственная нравственная структура, но она очень упрощена, и я думаю, что корень любой духовности должен быть. Я верю в силы добра и силы зла. Я думаю, в мире есть ужасные и потрясающе прекрасные вещи, но полярная противоположность их невероятно пугающа, страшна и дьявольска. Я вижу все это в кинофильме "Ночь Охотника", когда Роберт Митчум показывает два кулака с Любовью и Ненавистью, с татуировкой поперек его суставов, и он показывает борьбу в этих двух руках. Я вижу мир преимущественно в этих тонах.
- Эти силы существуют над миром или они - внутри каждого индивидуума?
- Внутри каждого индивидуума, конечно.
- Вы верите в Бога?
- Нет, нисколько.
- Вы медитируете или молитесь?
- Нет, ни то, ни другое. В некоторой степени музыка - моя практика. Это - духовные поиски для меня. Я не чувствую потребности в чем - то еще в своей жизни. Музыка для меня - общность. Из общности приходит определенное чувство совершенства. Когда вы даете концерт, люди смотрят на вас, поют и выглядят действительно счастливыми, и вы чувствуете себя преображенной этим, и в этом случае это является общностью и чувством солидарности, что это - нечто большее, чем мы есть на самом деле. Вы чувствуете связь с другими людьми.
- Музыка затрагивает Вашу душу?
- У меня нет ощущения своей души. Насколько я сознаю, у меня нет души. Я не вижу себя в этих тонах. Я думаю о себе как о мозге и сердце. У меня нет ощущения души, вообще. Я просто не могу участвовать в поклонении какой-то фигне, которую не могу осознать. Если это не осязаемо, то этого не существует. Я знаю, как я устроена генетически, я знаю то, какие части тела я имею, и это - все, с чем я имею дело, никакой души. По существу я действительно чувствую, что в мире есть очень мало чего, кроме наших взаимоотношений с другими. Это - единственная вещь, являющаяся важной для меня в моем мире.
- Каковы ваши личные взаимоотношения?
- Если вам посчастливилось столь замечательную семью, какую имею я, то вы имеете любовь и понимание среди людей, с которыми вы, возможно, никогда не столкнетесь снова, пока вы не встретите своего любимого, который станет вашим партнером по жизни. Что касается меня, я нашла, что третий опыт - действующий опыт. Я встретила трех людей в своей группе, которые понимают меня, я, должно быть, сделала в своей жизни что-то очень, очень хорошее. Это все связано с кармой, они - мои братья, на самом деле. Мы - странно связаны. Мы полагаемся друг на друга во всем, и это фактически что-то жуткое, совершенно трогательное.
- А ваш брак?
- Для меня выйти замуж было самой прогрессивным поступком, который я когда-либо совершала в своей жизни. Я нашла это реально возможным, и это освободило меня, это дало мне много свободы. Я думаю, если вы находите правильных людей в жизни, тогда это так и бывает. Это - наиболее бунтарская вещь в жизни - быть свободным. Она должна быть неограниченной, и это довольно удивительно. То, что люди намереваются сделать, концентрируется в неудачных браках, и я думаю, что многие люди женятся по неправильным причинам. Я думаю, что люди не достаточно хорошо понимают, чем является брак на самом деле. Я думаю, что институт брака совершенно уродлив, но подлинная основа брака удивительна.
- Вы думаете, что мы потеряли ощущение общности?
- Общность фактически умерла. В моей стране это было обострено Маргарет Тэтчер и Консервативной партией, разводящей целую риторику, что не существует такого понятия как общество, есть только индивидуум. Я думаю, что это абсолютно отвратительно, ужасный предмет для разговора. Если люди чувствуют, что никто не заботится о них, они прекращают думать о ком - либо еще. Я думаю, что это ответственность индивидуума - заботиться о других людях. Если вы делаете добро кому-нибудь, то вам оно вернется каким-либо другим способом. Чем больше людей будет заботиться о других, тем лучше, счастливее и надежнее будет мир, в котором мы живем.
